— Сэр Борген навещает нас по выходным и оставляет несколько монет на расходы, — скрепя сердце призналась женщина. Ее жесты стали еще более суетливыми.

Так-так-так, очень интересно. Значит ли это, что мой крысомордый друг заведует финансами Его Сиятельства?

— У вас что-нибудь осталось с его прошлого визита? Или мне попросить денег у графа?

С большой неохотой кухарка достала из кармашка в переднике серебряник и протянула мне.

* * *

Помимо двух престарелых служанок, в Вулшире трудился еще и кучер — хмурый мужик с лицом в шрамах. Внешностью он походил на бандита с большой дороги, и, усаживаясь к нему в экипаж, я испытала прилив беспокойства. Мне казалось, что слуги знатных господ должны выглядеть иначе, более презентабельно. А этот мужчина… Он меня пугал. И очень.

В деревню я отправилась одна, без Лиззи, на тот случай, если прогноз кухарки сбудется и на пути нас таки поймает ливень. Однако пока ничто не предвещало непогоды. Ветер стих. Свет солнца стал золотистым, предзакатным, небо на горизонте окрасилось в медово-розовые тона. Повозку потряхивало на ухабах. Рессоры поскрипывали. Мимо проплывали шикарные пейзажи, радующие глаз и пробуждающие в душе умиротворение.

Кучер знал, где живет мистер Джол, и доставил меня прямо к его дому. Хозяйство крестьянин держал огромное, семья у него была зажиточная, дом — крепкий, добротный, со множеством пристроек. По двору бегали белые и пестрые куры. С крыши сарая за нами внимательно наблюдали три серых полосатых кота.

— Обождите здесь, я найду хозяина, — возница сплюнул за землю и размашистым шагом направился по тропинке, ведущей к хлеву. Я осталась ждать его рядом с изгородью.

Меня распирало любопытство. Хотелось понять, почему Агнесс так боялась отпускать меня к их поставщику. Что такого опасного для нее мог нечаянно сболтнуть мистер Джол?

По моим ощущениям прошло не меньше получаса, прежде чем мой хмурый возничий вернулся — вынырнул из-за угла дома вместе с другим мужчиной: усатым, пузатым и с добродушным лицом.

— Госпожа, — низко поклонился мне крестьянин. Было видно, что внезапное появление высоких гостей его встревожило. — Чем могу быть вам полезен?

Глава 11

— Мясо? — пузатый мужчина растерянно захлопал глазами. На его круглом рябом лице проступило удивление. — Но я ведь только вчера зарезал свинью и доставил в Вулшир лучшие куски: шею, лопатку, окорок. Неужели все уже закончилось?

Что я могла на это ответить? Что наши слуги совсем потеряли совесть и обворовывают беспомощного хозяина, пичкают больного помоями, а сами жируют за его счет? Стало понятно, почему Шарлотта не хотела пускать меня на кухню, а Агнесс так напряглась, когда мы отправились в кладовые.

Интересно, сэр крыса в курсе того, что творится в замке? Происходит это с его молчаливого одобрения или служанки просто распоясались без надзора?

Что мне делать со всей этой ситуацией? Будь я полновластной хозяйкой Вулшира, уволила бы воровок без промедления, но я только наследница и единолично принимать такие решения не имею права.

— Какие еще продукты вы вчера привозили в замок? — озадаченная, я потерла лоб. Внезапно разболелась голова. Мало у меня проблем, так еще и тут не слава богу. Попала в настоящее змеиное логово.

Густые рыжие брови крестьянина приподнялись, затем двинулись навстречу друг другу.

Нахмурившись, он начал перечислять:

— Яйца, молоко, две курицы, две палки колбасы с коптильни, десяток колбасок, пиханных пальцем, — моя жена делала. Еще сыр. И творог. И масло. Много чего.

— Куда же все подевалось? — воскликнула я и только потом сообразила, что сказала это вслух.

Мистер Джол неловко переступил с ноги на ногу.

На мой вопрос неожиданно ответил возница. Мужчина глумливо усмехнулся, и тонкие белые шрамы на его лице натянулись, как нити.

— Ясно куда. У нашей кухарки три дочки живут здесь, в деревне, и еще одна в городке неподалеку. У всех семьи, детишки. Всех надо кормить. Да и у Шарлотты сын есть. Большой детина, да такая бестолочь. Ленивый увалень, сосущий кровь из матушки-вдовы. Он тоже до мяса охоч. Дармовое все любят, — договорив, кучер смачно сплюнул на землю у своих ног и растер слюну подошвой ботинка.

Я замерла в полном шоке. О том, что обе служанки нечисты на руку, я уже догадалась, но не ожидала получить подтверждение своим мыслям таким вот внезапным образом.

— Сэр Борген знает? — спросила я приглушенным шепотом, на что кучер неопределенно пожал плечами.

Пожалуй, разговор следовало продолжить наедине, без посторонних ушей.

Темнело. За домом кричали гуси. Где-то, надрываясь, лаяла собака. Солнце наполовину скрылось за соломенной крышей, и воздух, который еще недавно золотился в его лучах, помутнел.

По моей просьбе супруга мистера Джола набрала нам яиц, а сам мистер Джол принес из погреба сочный кусок свинины, который оставлял для своей семьи. При виде упругой светло-розовой плоти с прожилками жира я довольно кивнула. Из таких хороших продуктов готовить — радость.

Домой мы вернулись в сумерках. Я специально устроилась на козлах рядом с кучером, а не в кузове кареты, чтобы по дороге развязать мужчине язык, но тот весь путь играл в молчанку. На мои вопросы он либо пожимал плечами, либо изображал внезапную глухоту. Ничего нового выведать мне не удалось.

Под конец я оставила всякие попытки разговорить возницу и погрузилась в тревожные размышления.

Как поступить с воровками? Прогнать прочь из замка? Но как бы в таком случае не отхватить за самовольство. Рассказать обо всем Его Сиятельству и пусть сам решает судьбу своих служанок? Но стоит ли тревожить больного и злить сэра Боргена, который, вероятно, их покрывает?

Разведу бурную деятельность — навлеку на себя лишние подозрения, мистер крыса начнет ко мне присматриваться внимательнее и поймет, что я не тороплюсь быть марионеткой в его руках. И тогда я рискую закончить жизнь в канаве с перерезанным горлом, потому что знаю слишком много о планах своего нанимателя, но отказываюсь играть отведенную мне роль. От опасных свидетелей избавляются. Если сэр Борген графа не пожалел, то и ко мне не проявит снисхождения.

В общем, я не знала, что делать. Но что-то делать определенно надо было.

Обе мошенницы караулили меня на крыльце. Видимо, все это время прислушивались к звукам за окном и выбежали во двор, едва в вечерней тишине заскрипели колеса экипажа.

Лиззи была с ними. Шарлотта держала ее за руку, и мне это категорически не понравилось.

— Как съездили, госпожа? — затараторила Агнесс преувеличенно бодрым тоном. Она улыбалась, но ее движения были суетливыми, а маленькие хитрые глазки впивались в меня напряженным, пытливым взглядом. Служанка явно пыталась понять по моему лицу, известно ли мне про их махинации с продуктами.

— А мы с маленькой госпожой Элизабет так хорошо проводили время. — Толстуха Шарлотта надеялась задобрить меня, используя мою дочь. — Она такая замечательная девочка. Такая хорошенькая малышка. Красавица и умница. Я почитала ей сказку, чтобы она не скучала. И нашла для нее на чердаке рисовальные принадлежности покойной госпожи Дарес. Вам же понравилось рисовать красками, маленькая леди? — она повернулась к Лиззи с наигранным добродушием, за которым угадывался страх. Девочка зевнула и выдернула руку из лапы этой лицемерной бегемотихи.

— Ма… — она хотела назвать меня мамой, но отчего-то запнулась и замолчала.

Я напряглась.

Лиззи смотрела на меня настороженно, с опаской, словно под обликом Клариссы Кейдж вдруг разглядела чужачку, занявшую тело ее матери.

Однако уже в следующую секунду малышка моргнула и робко улыбнулась.

У меня прямо от сердца отлегло. Почудилось. Ни о чем моя милая кроха не догадалась, о подвохе не заподозрила. Просто не до конца доверяла обновленной Клариссе Кейдж и побаивалась называть ее мамой. Бывшая хозяйка моего тела запрещала к ней так обращаться — ненавидела лишний раз вспоминать о том, что у нее есть ребенок.