— Ыняьчзи ьчорп. Прочь изъяны. Роберт, это зелье, которое убирает физические изъяны!

Меня охватил какой-то нездоровый, сумасшедший восторг. Наверное, так чувствует себя археолог, наткнувшийся на месте раскопок на неожиданную реликвию.

Хрупкие засаленные страницы зашуршали под моими пальцами.

— Зелье удачи. Зелье плодовитости. Сыворотка правды, — перечисляла я.

Мое сердце стучало все быстрее, руки дрожали, над верхней губой проступили капельки пота.

С каждой секундой, с каждой новой перевернутой страницей я все полнее осознавала, какую драгоценность держу в руках.

— Господи, Роберт, да это же настоящий клад!

Глава 36

Ночью вместе с Ланцем и прачкой Гардин мы отправились в ближайший лесок за ингредиентами для зелья, которое я хотела сварить. Ланц мне нужен был для охраны. С этим рыжим богатырем в глухой темной чаще нам, хрупким женщинам, будет спокойнее, чем в одиночестве. Что касается Гардин, ее я взяла с собой, чтобы не заблудиться. Кроме того, прачка знала, где в лесу бьет родник и растут вороньи ягоды, собирать которые следовало лишь при полной луне.

Все остальное для колдовского снадобья у меня было: крапиву я нарвала рядом с домом, настойку полыни нашла в шкафчике с местными лекарствами, а кровь планировала пролить свою.

Пока мы бродили среди вековых дубов, похожих на лохматых чудовищ, притихших перед атакой, в душе у меня шевелилась тревога. Леди Кларисса Кейдж, чье тело я заняла, обладала даром зельевара, но из-за предрассудков высшего света не развивала свои способности. Я боялась, что мне не хватит ни знаний, ни опыта, чтобы воспользоваться рецептом из таинственной книги. Насколько я помнила, было недостаточно просто следовать инструкции: обычное варево становилось волшебным, только когда тот, кто его готовил, добавлял в кипящую воду главный ингредиент — искру своей души. Я совершенно не представляла, что это за искра и как ее из себя высечь.

Шум ручья мы услышали раньше, чем увидели за деревьями тонкую серебристую струйку воды, бегущую по камням. Из сумки я достала флягу и наполнила ее доверху. Затем Гардин повела нас дальше по извилистой тропке, едва заметной в густой траве.

— Ланц, — я немного отстала от прачки, чтобы поговорить с нашим телохранителем, этим рябым застенчивым увальнем.

— Да, госпожа, — отозвался Ланц, прикрыв ладонью свой изъян — заячью губу. Он всегда так делал во время разговора. Стеснялся своего уродства.

Взгляд у этого парня был такой добрый и открытый, что мне стало немного совестно, ведь я собиралась использовать камердинера своего мужа в качестве подопытного кролика. Зелье «Прочь изъяны» я планировала сначала испробовать на нем, а уже потом дать его Роберту. Именно об этом я хотела завести речь.

— Ланц, если бы у тебя появился шанс исправить в себе любой недостаток, ты бы им воспользовался?

От моих слов брови бедняги приподнялись домиком, а на скулах заиграл румянец, который я заметила даже в тусклом свете масляного фонаря. Пока Ланц не решил, что мой вопрос праздный и его рану намеренно хотят разбередить, я продолжила:

— Такой шанс есть. Ты слышал, что я зельевар?

Ланц мотнул головой и споткнулся о торчащий из земли корень. Я настолько завладела его вниманием, что он перестал смотреть себе под ноги.

— Возможно, я смогу приготовить зелье, которое сделает твою губу нормальной.

Ланц шумно вздохнул, коснувшись своего изуродованного рта. Он молчал — только смотрел на меня во все глаза и жадно ловил каждое мое слово.

Пока мы общались, Гардин ушла вперед: свет моей лампы выхватывал из темноты ее сухую, костлявую фигуру, окруженную кустами и стволами деревьев. Отстанем еще немного — и луч света до нашей спутницы уже не дотянется.

— Но я ничего не обещаю. Я зельевар неопытный и могут допустить ошибку. Есть вероятность, что вместо лекарства нечаянно получится отрава. Конечно, мы сначала попробуем мое зелье на какой-нибудь зверушке, но все равно…

— Я согласен! — выпалил Ланц, порывисто схватив меня за руки. Его большие глаза сверкали в полумраке исступленной, сумасшедшей надеждой. Широкая грудь вздымалась в частом дыхании. — Я согласен, госпожа. Если есть шанс, я готов, я не боюсь. Даже если отрава, я рискну.

Сообразив, что преступил грани приличия, он покраснел и спешно выпустил мои ладони на волю.

— Не думаю, что у меня в самом деле получится яд, — призналась я, смущенная взглядом Ланца. Богатырь смотрел на меня как на свое личное божество, как адепт на священную реликвию — казалось, вот-вот грохнется на колени и начнет отбивать лбом благодарные поклоны. — В худшем случае заработаешь несварение желудка.

— Спасибо, госпожа, спасибо, спасибо, спасибо, — повторял и повторял Ланц, едва ли не плача. Этот высоченный гигант дрожал сейчас от эмоций как осиновый лист на ветру и не знал, куда деть свои широкие неуклюжие ладони. В конце концов он сунул их под мышки. — Спасибо вам, спасибо…

— Да не за что пока.

Гардин обернулась, окинув нас любопытным взглядом. Заметив, что мы отстали, она остановилась в тени раскидистого дуба с раздвоенным стволом. Где-то в его ветвях ухнул филин, и прачка подняла голову на звук.

— Когда вы будете варить зелье? — спросил Ланц, тяжело сглотнув.

— Как только соберу все ингредиенты.

— Тогда пойдемте. Пойдемте скорее, — и он быстро зашагал по тропинке к дожидавшейся нас Гардин.

Куст с вороньими ягодами рос на краю оврага. Свалиться в этот овраг ночью было как нечего делать, а там внизу копьями торчали из земли сломанные сучья и мерцали среди травы крупные камни с острыми гранями. Заветные ягодки прятались в глубине куста за колючими ветками, словно в клетке. Добраться до них, не порезавшись, было сложно, а заметить их, маленькие и черные, в темноте — еще сложнее.

Чтобы набрать литровое ведро, пришлось изрядно попотеть. Под конец все мои руки были в крови.

Глава 37

Как выяснилось, одна из бывших хозяек Вулшира занималась зельеварением.

Этот факт меня нисколько не удивил. Я могла зуб поставить на то, что этой бывшей хозяйкой была жена баронета, чудесным образом после свадьбы выросшего до графа. Да-да, того самого, о котором мне как-то раз рассказывал Роберт.

Так или иначе, благодаря сему обстоятельству, в замке имелась комната, оборудованная под мои нужды. Просторное помещение с котлами и топками, полками и столами, с ножами и досками для нарезки ингредиентов и прочей посудой, необходимой каждому зельевару. Вдоль стен, не занятых окнами и камином, тянулись шкафы, заставленные банками, изначально пустыми, но которые я уже начала заполнять с помощью Ланца, Лиззи и Гардин. В моей коллекции имелись волчьи и вороньи ягоды, листья крапивы, настойка полыни, корни и лепестки различных растений, наделенных магическими свойствами. В общем, у меня появился рабочий кабинет, где я могла творить волшебство в меру своих способностей.

Комнату пришлось долго приводить в порядок, чистить от пыли и копоти, отмывать от грязи и паутины, украшать цветами в горшках и занавесками — в итоге мрачная берлога превратилась в милый и уютный уголок колдуньи.

И неважно, что одна из банок на шкафу была на четверть заполнена мертвыми мухами, собранными Лиззи со всех подоконников замка для сыворотки правды. Все равно очень миленько и уютненько!

Черт возьми, я ощущала себя юной Гермионой из школы магии и чародейства. Казалось, дверь кабинета вот-вот откроется, внутрь размашистой походкой влетит суровый профессор Снейп и спросит, выполнила ли я домашнее задание по его предмету. Войдя в роль, я даже схватила со стола пестик для измельчения компонентов и несколько раз взмахнула им в воздухе, изображая пассы волшебной палочкой.

Боже, я ощущала себя такой счастливой, воодушевленной, полной кипучей, бьющей через край энергии, словно шла к этому моменту всю жизнь, словно вернулась домой после долгих утомительных странствований.